мау
Живыми помню ладони - добрые и морщинистые, как кожа слона ("красивые и мяконькие", говорят, сказал, было мне два года, а она вскоре умерла).
Остальное - фотографии. Морщинистое лицо, несколько уже нечеловеческое, инопланетно-далекое, и неизменный белый платок. Странная вещь пришла в голову: если бы у моей прабабушки не было этого платка на фотографиях, если бы я увидел ее волосы или отсутсвие таковых - такое маленькое иное пожелтевшее лицезрение в потрепанном альбоме изменило бы тем не менее всю мою жизнь и сформировался бы я немножко или множко, но уже другим человеком.
Рассказывали мне такой эпизод. Моя прабабушка, человек деревенский, ни разу не видавший кинематографа,cогласилась таки в конце жизни сходить в синема. В одном эпизоде был кадр - приближающийся, страшный паровоз. И вот я вижу лицо прабабушки в зале, на темном фоне, справа, позади ее плеча - луч прожектора источяющего этого черного стального монстра, и ее белый платок, ее глаза, поблескивающие, стеклянеющие от ужаса в темноте, зрачки расширенные, и в них миниатюрно- этот белый дымок, черный контур трубы,колеса, гудок.
Прабабушка убежала от паравоза.
Несколько позже, когда я в первый раз попал в Москву и мне впервые показали московское метро - было мне тогда лет пять -я испытал ощущение, проезжая в туннеле, которое, прибавленное к смутному рассказу о кинематографе, представившейся мне картинке, и послужила основой (как сейчас понял) сна, который мне тотчас приснился. Суть сна - я маленький, отъезжаю в поезде метро, он уходит в туннель и стремительно стуча, бряцая, свистя и корежась, несется, потом замедляется, на лицах пассажиров тревога. Туннель расширяется, перед нами - пещерное пространство. Видны: лампы дневного света, старые люди покорно сидящие в мединских креслах и над ними - врачи, проводящие некие глазные операции над ними. Не знаю, откуда я узнал, что именно эти операции были именно на глаза. Хотя нет, обрывки есть...белые, блестящие в темноте зрачки, зеркальные острые медицинские инструменты...неприятное ощущение,вызывающее гримасы, сродне тому, когда пенопластом водят по стеклу или малыш, у которого аскариды скребет зубами во сне...Помню мы проезжаем мимо этих стариков и старух в креслах и они невидящими глазами смотрят на нас, как с фотографий...
И последняя ассоциация с прабабушкой. Мы с бабушкой, Ее дочерью, пришли Ее навестить, уже неживую, на кладбище. Искать ее всегда приходилось долго. На центральной аллее - опознавательный знак - скворечник на березе - с него то и поворачивать направо, уходить вглубь, меж изгородей и оград, добротно, плодородно покосившихся, как грибы, а потом уже определять по соседям-покойникам.
Но на этот раз скворечник исчез, а березы были все одинаковые. Повернули где решили. И не нашли. Бабушка, прислонившись к ограде, заплакала, а я был еще маленький, чтобы понимать, что происходит.
01-10-2001 16:48
|
